Мы разрезали маленький торт и выпили шампанское на террасе нашей квартиры. Мы подписали документ, который преподобный нам передал, и нам так же выдали подписать сертификат о браке. Пальцы Гидеона благоговейно запорхали над ним.
— Это то, что тебе было нужно? — подразнила его я. — Лист бумаги?
— Мне нужна ты, Миссис Кросс. — Он притянул меня ближе. — Я хотел этого.
Энгус взял и свидетельство, и брачный договор с собой. Оба были должным образом заверены нотариально и убраны управляющим гостиницей в то место, где обычно Гидеон держал все документы. Что касается Гидеона и меня, то мы в конечном итоге оказались в кабане, обнаженные и переплетенные друг с другом. Попивая мелкими глотками шампанское, касаясь друг друга игриво и жадно, и лениво целуясь, пока день уплывал в закат.
Это тоже было прекрасно.
— Итак, как мы разберемся со всем, когда вернемся домой? — Спросила его я, пока мы ужинали при свечах в нашей квартире. — Все это мы-улетели-и-поженились объяснение.
Гидеон пожал плечами и облизнул топленое масло с большого пальца.
— Так, как захочешь.
Я вытащила мясо из конечности краба.
— Безусловно, я хотела бы сказать Кэри. Думаю, что папа так же нормально воспримет новость. Я настроила его на это, когда мы созванивались, и он рассказал про то, что ты просил у него моей руки, поэтому он подготовлен. Я также думаю, что Стэтону все равно, без обид.
— Я не обижаюсь.
— Хотя я переживаю о маме. У нас все сложно сейчас. Она будет просто подавлена, узнав, что мы поженились. — Я на минуту остановилась, обдумывая это в сотый раз. — Но я не хочу, чтобы она думала, что я сделала этого, потому что зла на нее.
— Давай всем просто скажем, что мы помолвлены.
Я окунула крабовое мясо в масло, думая, что очень хотела бы привыкнуть видеть Гидеона без рубашки, удовлетворенным и расслабленным. — Но она все еще будет в гневе, если мы будем жить вместе до свадьбы.
— Ну, тогда ей следует все подготовить достаточно быстро, — сухо произнес он. — Ты — моя жена, Ева. Мне плевать знает ли кто-либо или нет, я знаю это. И я хочу возвращаться к тебе домой, пить кофе с утра, застегивать твои платья, а вечером их расстегивать.
Наблюдая за тем, как конечность краба щелкнула в его руках, я спросила:
— Ты будешь носить обручальное кольцо?
— С нетерпением жду этого.
Это заставило меня улыбнуться. Он замолчал и уставился на меня.
— Что? — выпалила я, когда он ничего не ответил. — У меня масло размазано на лице?
Он откинулся назад с глубоким выдохом.
— Ты красивая. Мне нравится смотреть на тебя.
Это заставило меня покраснеть.
— Да ты и сам не так уж и плох.
— Это начинает уходить, — пробормотал он.
Мое лицо побелело.
— Что? Что уходит?
— Беспокойство. Ощущается безопасность, ты так не считаешь? — Он сделал глоток вина. — Спокойно. Хорошее чувство. Мне оно нравится. Очень.
У меня не было много времени, чтобы привыкнуть быть замужней, но я откинулась назад и хорошенько подумала об этом, вынужденной согласиться. Он был моим. Никто не мог сомневаться в этом тогда.
— Мне оно тоже нравится.
Он потянул мою руку к своим губам. Кольцо, которое он мне подарил, поймало свет свечи и замерцало искрами огня.
Оно было большим, но со вкусом. (Asscher) — бриллиант в винтажной окантовке. Мне нравилась эта вечная изысканность, но больше всего то, что это было обручальное кольцо его родителей.
И хотя был глубоко ранен предательством родителей, их время семейной жизни втроём было последним счастливым моментом, которое он помнил, до встречи со мной.
И он клялся, что не романтик.
Он уловил мое обожание кольца.
— Тебе оно нравится.
— Конечно. — Я посмотрела на него. — Оно уникально. Я также подумала, что мы могли бы сделать что-нибудь необычное с нашим домом.
— Да? — он сжал мою руку и вернулся к трапезе.
— Я понимаю, что нам необходимо спать отдельно, но мне нравится быть за дверьми и стенами от тебя.
— Как и мне, но твоя безопасность — прежде всего.
— Как на счет того, чтобы сделать спальню с двумя кроватями, соединенными ванной, без дверей. Просто арки и проходы. Так что технически, мы все еще в одной спальне.
Он с минуту раздумывал, затем кивнул.
— Нарисуй это, и мы отдадим это дизайнеру, чтобы он уже осуществил. Пока мы останемся на Upper West Side, до тех пор, пока пентхаус ремонтируют. Кэри тоже может посмотреть на примыкающую однокомнатную квартиру и переделать там все, что захочет.
Я окутала его икру своей голой ногой в знак благодарности. Звуки музыки зазвучали в вечернем ветре, напоминая, что мы были не одни на необитаемом острове.
Энгус где-то хорошо проводил время? Или же он просто сидел на улице у дверей нашей квартиры.
— Где Энгус? — я спросила.
— Где-то тут.
— Рауль тоже здесь.
— Нет, он в Нью-Йорке, пытается разузнать, как браслет Натана оказался там, где есть сейчас.
— Оу. — Внезапно у меня пропал аппетит. Поднимая свою салфетку, я вытерла пальцы. — Мне стоит волноваться?
Это был риторический вопрос, поскольку волноваться я и не переставала. Тайна того, кто был ответственен за то, чтобы полиция ушла в другом направлении все время преследовала меня, раздражая на затворках памяти.
— Кто-то вручил мне подарок от тюремного заключения — сказал он спокойно, облизывая свою нижнюю губу. — Я ожидал, что это будет мне стоить чего-то, но никто так и не обратился ко мне. Поэтому, я найду его.
— Если найдешь.
— О, ну, конечно, найду. — мрачно пробормотал он. — Потом мы узнаем, зачем.
Под столом я обвила своими ногами его, так и держала.
Мы танцевали на пляже под лунным светом. Из-за буйной растительности ночь была влажной и чувственной, и мы упивались ей. Гидеон в ту ночь спал со мной, несмотря на то, что ему было тяжело рисковать. Я не могла себе представить одинокий сон в первую брачную ночь и верила, что лекарства и отсутствие сна прошлой ночью помогут ему впасть в глубокий сон. Это помогло.
В воскресенье он предоставил мне выбор отправиться на потрясающий водопад или же покататься на катамаране в открытом море или же спуститься рафтингом вниз по реке. Я улыбнулась и предложила осуществить все это в следующий раз, а затем предложила свой коварный вариант.
Мы ленились целый день, купались нагишом в приватном бассейне и дремали, когда усталость сразила нас. После полуночи мы уехали, хотя мне было очень жаль. Выходные были такими короткими.
— У нас целая жизнь уикендов. — пробормотал он, когда мы вернулись в аэропорт, словно прочитав мои мысли.